class="p1">— Да. Но меня больше расстраивает то, что я не смогу быть рядом с Синтией до последней минуты, а кроме того, папа… — Она осеклась, пытаясь сдержать слезы, готовые хлынуть из глаз. Потом она совладала с собой. — Папа, — продолжала она, — так ждал этой поездки, хотел увидеть… и сходить… о, я толком не знаю, куда именно, но он составил целый список мест, которые нужно посетить, и людей, которых нужно повидать, — а теперь он говорит, что опасается оставлять меня одну более чем на три дня: два на дорогу, а один на свадьбу.

Тут вошла миссис Гибсон, тоже по-своему взбудораженная, хотя присутствие леди Харриет послужило ей замечательным успокаивающим.

— Дорогая моя леди Харриет, как вы добры! Ах да, я вижу, несчастное дитя уже поведало вам о своем невезении, и это в тот самый момент, когда все складывалось так чудесно! Я уверена, Молли, что все дело в открытом окне у тебя за спиной, — ты все настаивала, что тебе не будет от этого никакого вреда, а вот видишь, что из этого вышло! Я совершенно уверена, что не смогу веселиться от души — и это на свадьбе собственной дочери! — если тебя там не будет; ведь я и помыслить не в состоянии о том, чтобы оставить тебя здесь одну, без Марии. Уж лучше я пойду на любые жертвы, чем стану думать о том, как ты сидишь тут дома одна-одинешенька, без всякого присмотра.

— Я уверена, Молли расстроена не меньше вашего, — заметила леди Харриет.

— А вот мне так не кажется, — возразила миссис Гибсон, ловко проигнорировав последовательность событий, — в противном случае она не сидела бы позавчера спиной к открытому окну, хотя я ей это и запретила. А папа! Впрочем, мой долг попытаться устроить все как можно лучше и видеть в жизни одни лишь радостные стороны. Если бы мне удалось убедить и ее в том же самом, — (обращаясь к леди Харриет). — Но вы же понимаете, какое это огорчение для девушки ее лет — отказаться от первого визита в Лондон.

— Дело не в этом… — начала было Молли, но леди Харриет коротким жестом призвала ее к молчанию и заговорила сама:

— Послушайте, Клэр! Полагаю, мы с вами найдем выход из этого положения, если вы поможете мне осуществить план, который только что пришел мне в голову. Мистер Гибсон сможет остаться в Лондоне, сколько потребуется; Молли же будет обеспечен хороший уход, а кроме того — перемена обстановки, в чем она, но моему скромному мнению, сильно нуждается. Я не могу перенести ее по воздуху на свадьбу, не могу показать ей Лондон, но я могу забрать ее в Тауэрс, куда сама же и приглашаю; я обещаю посылать в Лондон ежедневные отчеты о состоянии ее здоровья, чтобы мистер Гибсон не тревожился и оставался там вместе с вами, сколько ему заблагорассудится. Что вы на это скажете, Клэр?

— Нет, я не могу на это согласиться, — возразила Молли. — Я буду всем такой обузой…

— А вас никто и не спрашивает, деточка. Если старшие решат, что вам стоит поехать, вам останется только подчиниться.

Миссис Гибсон тем временем торопливо прикидывала все плюсы и минусы подобного устройства. Среди минусов преобладала зависть. Среди плюсов наличествовало следующее: как достойно это прозвучит; Мария сможет сопровождать ее с Синтией в качестве «горничной»; мистер Гибсон сможет остаться с ней подольше, а в таком месте, как Лондон, удобно иметь под рукой мужчину, который является по первому требованию, не говоря уж о том, что мужчина этот хорош собой и ведет себя как настоящий джентльмен, а кроме того, пользуется расположением ее состоятельного деверя. Плюсы одержали победу.

— Какой очаровательный план! Можно ли придумать что-то лучше и добрее для нашей бедняжки! Вот только что скажет леди Камнор? Я так боюсь навязывать ей членов своей семьи или навязываться сама! — прибавила она.

— Вы прекрасно знаете, что мама по натуре очень гостеприимна и бывает просто счастлива, когда в доме много гостей, да и папа таков же. Кроме того, она привязана к вам и чрезвычайно благодарна нашему доброму мистеру Гибсону — и к вам, милочка, она тоже привяжется, когда узнает вас так же хорошо, как и я!

Сердце Молли так и упало. Если не считать вечера в день свадьбы ее отца, она ни разу не приближалась к Тауэрс после того мучительного случая в ее детстве, когда она заснула у Клэр на кровати. Графиня вызывала у нее ужас, а дом — неприязнь; однако тем самым было найдено решение вопроса, что с нею делать, — вопроса, который так озадачил всех этим утром и стоил ей самой многих душевных мук. Она промолчала, хотя время от времени губы ее вздрагивали. Ах, если бы только сестры Браунинг не выбрали этот самый момент, чтобы нанести ежемесячный визит мисс Хорнблауэр! Если бы только она могла отправиться к ним и пожить их старомодной, тихой, неприхотливой жизнью — вместо того, чтобы безгласно выслушивать планы относительно ее устройства, будто она неодушевленный предмет!

— Мы поместим ее в южной розовой спальне; ее, как вы помните, отделяет от моей всего одна дверь, а гардеробную превратим для нее в уютную маленькую гостиную, на случай если ей захочется побыть в одиночестве. Прислуживать ей будет Паркс, — полагаю, мистер Гибсон успел убедиться в том, что Паркс великолепная сиделка. Если ей захочется спуститься вниз, в доме полно симпатичнейших людей, которые смогут ее развлечь, а когда она избавится от этой простуды, я каждый день буду кататься с ней в коляске и посылать вам ежедневные отчеты, о чем уже говорила. Прошу вас, изложите все это мистеру Гибсону, после чего будем считать, что это дело решенное. Завтра в одиннадцать я заеду за ней в закрытом экипаже. А теперь могу я взглянуть на очаровательную невесту, дабы передать ей мамин подарок и свои наилучшие пожелания?

Вошла Синтия, скромно приняла в высшей степени благопристойный подарок и столь же респектабельные поздравления, не выразив по этому поводу ни особого восторга, ни горячей благодарности: с присущей ей проницательностью она быстро сообразила, что ни подарок, ни поздравления не сопровождаются особой приязнью. Однако, когда мать вкратце изложила ей подробности плана относительно устройства Молли, глаза Синтии вспыхнули от радости; к удивлению леди Харриет, она бросилась благодарить ее так, будто ей самой оказали великую услугу. Кроме того, леди Харриет заметила, что Синтия незаметно взяла руку Молли и не выпускала ее до самого конца разговора, как будто ей была неприятна сама мысль об их предстоящем расставании, —